Работы участников конкурса "Чёрный лебедь"

[Reborn S.E.]

Последняя сказка детства

1.
— Папа, ты куда?
—За чёрным лебедем, сынок.
— Ты его убьёшь?
— Постараюсь.
— Папа, а зачем ты хочешь его убить?
— Так уж, надо. Почему бы не убить разочек.
— Ему больно будет.
— Да нет, не будет. Я быстро. Пальну в грудь и готово.
— Всё равно жалко.
— Не жалей, сынок. Это же только чёрный лебедь.
— Папа, а если бы я был чёрным лебедем, ты бы меня убил?
— Что за глупости! Спи, пожалуйста.
— А ты посиди ещё, не уходи.
— Я и сижу.
— А сказку расскажи о чёрном лебеде.
— Хорошо. Только ты засыпай поскорее.
— Я сначала дослушаю.
— Так. Жил-был чёрный лебедь. И было у него одно желание.
— Остаться живым?
— Ну нет. Он вообще не думал о том, что живёт. Он просто жил, как все живут. Как я и ты. Мы живём, и он жил. А желал он только того, чтобы о нём сложили сказку.
— А зачем?
— Да потому, что все мы живём в сказке, только не знаем этого. В чёрных и белых, синих и красных сказках. Кто в каких. А лебедь жил в золотой сказке.
— Чёрный лебедь в золотой сказке?
— Ну, конечно. Он был очень красивым лебедем и ему подходила только золотая сказка.
— А что ещё там было, в этой сказке?
— Был лес и дол, видений полный. Кот там был, трубадур, храбрый портняжка и лягушка-путешественница. И над всеми ими парил чёрный лебедь. Он защищал их от палящего солнца, а они об это не знали.
— Почему, папа?
— Потому, что лебедь был невидим. И вот лебедь загрустил и подумал, вот бы кто сложил сказку обо мне. О том, что я защищаю всех от палящих лучей и принимаю всю солнечную боль на себя, на свои огромные чёрные крылья.
— А потом?
— А потом пришёл один охотник и убил чёрного лебедя, чтобы все поняли, как он был нужен. Палящее солнце уже никого не защищало, понимаешь, сынок. И все узнали, зачем в их мире был чёрный лебедь. Они звали его, а он уже не отзывался. И всем пришлось учиться жить под палящими лучами. Постепенно они привыкли и успокоились, но все ещё долго вспоминали чёрного лебедя… Ты спишь?
— …
— Охотнику никто не сказал «спасибо».

2.
— Черный лебедь, привет!
— Здравствуй, храбрый мальчик.
— Ты пришёл меня заклевать?
— Зачем мне тебя клевать, мальчик? Ты вырастешь и заклюёшь себя сам.
— Как это?
— В тоске и мечтах, милый мальчик. Вы, люди, то и дело клюёте друг друга и самих себя, и делаете это с большим удовольствием.
— Я никогда не буду никого клевать. Я хочу тебя спасти!
— От кого же ты хочешь меня спасти, добрый мальчик?
— От того, кто тебя убьёт!
— Кто же хочет убить меня?
— Он похож на моего папу. Он хочет, чтобы все поняли, что без тебя им будет очень плохо.
— А разве кому-нибудь есть дело до меня?
— Есть, есть! Ты поднимайся выше, чёрный лебедь, а я расскажу тебе сказку.
— Я хорошо тебя слышу, светлый мальчик. Начинай свою сказку!
— Жил-был один папа и у него был мальчик. Его все называли сыном папы, но это было не так. Мальчик был сыном чёрного лебедя.
— Вот как, чудесный мальчик.
— Да, да, я это точно знаю. И вот однажды папа сказал мальчику, что он уходит на охоту за чёрным лебедем. Не оставляй меня одного, попросил мальчик. Возьми меня с собой. И папа взял мальчика с собой. Они исходили сто дорог и, наконец, нашли чёрного лебедя. Мальчик бросился к чёрному лебедю, чтобы защитить его от папы, но папа и не думал стрелять. Он сказал: «Вот вы и нашли друг друга, теперь я не нужен». И папа ушёл навсегда. Совсем, навсегда!
— Какая грустная сказка, мой мальчик.
— Нет, это хорошая сказка. Папы нужны, пока дети не встретят своего чёрного лебедя.
— Может быть.
— Только ты всё равно береги себя, хорошо?
— Я постараюсь.
— Я приду к тебе, когда придёт срок…

3.
— Вот и ты, чёрный лебедь!
— Вот и мы вдвоём с тобой, охотник… Верно, ты чей-нибудь папа?
— Это так. Может быть, и ты считаешь себя чьим-нибудь отцом?
— Быть может. Я не могу сказать наверняка. Я мало что знаю, кроме того, что существую. И пока я летаю здесь, над этим миром, кто-то может выследить и убить меня.
— Я пришёл к тебе не просто так. Со мной ружьё и страх. Я хочу убить тебя ради сына.
— Что даст твоему сыну моя жизнь, охотник?
— Я хочу подарить своему сыну мечту. Мечту о том, что чёрные лебеди действительно существуют и когда он станет взрослым, то в его власти будет выследить и убить своего чёрного лебедя.
— Ты можешь пощадить меня?
— Только если ты мне расскажешь историю, которая окажется важнее мечты моего сына. Вряд ли это возможно.
— Слушай, охотник. Жил был один мальчик и с ним был чёрный лебедь. Он всегда был с этим мальчиком, только мальчик об этом не знал. Чёрный лебедь был невидим, он защищал мальчика от палящих лучей. А потом к мальчику пришёл его папа и сказал, что самая главная охота в жизни каждого человека — это охота на своего чёрного лебедя. «А где же мой чёрный лебедь»? — спросил мальчик. И папа ответил, что он рядом, но пока невидим. И теперь мальчик всегда должен быть наготове. Как только он почувствует присутствие чёрного лебедя, он должен стрелять.
— А у этого папы тоже был свой чёрный лебедь?
— Конечно. И он искал его с самого детства, как завещал его папа. Папы всегда торопятся или опаздывают, как посмотреть. Они считают, что убивают чёрных лебедей своих сыновей, тогда как это их чёрные лебеди.
— Чей ты, чёрный лебедь?!
— Я сын своего отца, охотник. Я отец твоего мальчика. Я твой. А теперь стреляй в меня, только не говори, что делаешь это ради сына.
— А если я сохраню твою жизнь?
— Тогда никто не узнает, что я защищаю своими крыльями кота и трубадура, храброго портняжку и лягушку-путешественницу. Что я оберегаю тебя от палящих желаний, и берегу сон твоего сына, убаюканного последней колыбельной детства.

[Reborn S.E.]

Чё-чё-чё

Что мне нравится в чёрных лебедях, так это их красный нос.
Юрий Коваль «Приключения Васи Куролесова»

Вчера в Летнем патриаршем саду капитан Ковалёв увидел прогуливающийся под руку с кровавым подбоем красный нос, предположительно, лебединый.
Новостной портал hater.ru

Маленький бухгалтер по фамилии Феназепамов шатался в одиночестве по окраинам Выхино и забрёл в Луна-парк.

Раньше тут ничего похожего не было.

Раньше здесь вообще ничего не было. Выхино-то появилось только потому, что хорошие местные погнали плохих местных с кольями и угрозой: «Вы хиляйте отседова, не то кровью умоетесь».

У историков возникли сомнения насчёт этой версии названия Выхино. Тогда бы, говорила одна учёная сорвиголова, район бы назывался Выхиляйте, но латыши тут сроду не жили, одна мордва да чудь.

Трудно сказать. Не всё это заботило бедного бухгалтера Феназепамова во время его одинокой прогулки по ноябрьскому бесснежному Выхино. Погода была как запоздалый слизняк, оставляющий склизкий след на анемичной траве, на душе у Феназепамова было исключительно гадостно, как будто слизняк этот полз по нему, оставляя сопли и слёзы предсмертного раскаяния.

У входа в Луна-парк стояли три шикарные девушки. Одна, в розовом тедди с длинным белым шарфом, затягивалась егошкой, вторая, в бомбере цвета индиго пила энергетик, третья в кремовом пальто-пиджаке читала под фонарём книжку (обложка красная, страницы чёрные) и презрительно щурилась.

«Байронический тип», — подумал Феназепамов и потупился. Он был робок до одури.

«Молодой прелестный человек, составьте компанию», — услышал бухгалтер.

К нему обращалась курящая. Она слегка косила, шмыгала носом.

«Три одинокие девушки в диком, но симпатичном Луна-парке, могут возбудить озабоченных негодяев, — продолжала она. — Пойдёмте с нами, только поживее, час до закрытия».

Изумлённый Феназепамов настолько растерялся, что принялся кланяться, но быстро опомнился, хихикнул, и поспешил за незнакомками.

Людей в парке было мало. Да и сам он показался блёклым, не то, что в детстве, когда аттракционы были увиты тысячью электрических лампочек, мелькали разноцветные огоньки, с тиров и кегельбанов свешивались гирлянды, и какая-то мрачная рыжая девочка предположила, что на гирляндах висят прозрачные лунные обезьяны, которые только и ждут, чтобы… Она не договорила, чего именно ждут обезьяны, поскольку папа увлёк её в пещеру ужасов. Смотритель тира утробно смеялся и вручал отличившимся стрелкам в качестве приза жевательную резинку «Педро». Дети её с наслаждением жевали, выдували пузыри, тыкали в них пальцами, лопали, слизывали с губ, подбирали пальцами клочья жвачки со щёк, засовывали в рот и выращивали новые пузыри.

«Маловато иллюминации, — подумал Феназепамов.

Тут же вспыхнуло и пролилось серебряными и золотыми лучами. От неожиданности Феназепамов взвизгнул, девицы захлопали в ладоши и обхватив Феназепамова под мышки, потащили его к «Автодрому».

Кары оседлали немедленно. Сели по двое. Шарф девушки размотался и хлестал по глазам Феназепамова, спутница требовала скорости и мщения, при столкновениях валилась на Феназепамова, приговаривала «Merci beaucoup», а потом рванула в одиночную гонку.

Откатавшись, уселись на лавку. Слева от Феназапамова оказался шарф, справа — бомбер, третья девушка вскочила, и часто дыша, смотрела густым, чёрным взглядом в сторону пещеры ужасов.

«Пойдём со мной», — сказала она, не глядя на Феназепамова и потащила его к пещере, которая была расписана мордами вурдалаков, вампиров и пары монстров с вывороченными ноздрями. Она мигом влетела в вагончик, передняя часть которого выглядела как черепушка кокетливого ванильного цвета с провалами отсутствующих глазниц.

«Как тебя зовут, незнакомец», — ласково спросила девушка и прижалась к Феназепамову.

«Фёдор… Илья Фёдорович», — ответил он хриплым басом. Вагончик тронулся, перрончик остался и злобно заверещал, они въехали во тьму.

Ехали по узкому тоннелю. Был тонкий аромат малины, потом его перебил запах гудрона. Сначала ничего не было видно, только выло и кудахтало. Потом слева забил фонтанчик крови, справа из кувшинов полезли головы, одни открывали и закрывали беззубые рты, другие покладисто отваливались и катились под колёса вагончиков. Затем — хуже. Слева и справа пылали и рушились скелеты. Рыцарь в синих латах поднёс увядшую розу под нос Феназапамову, который уже перестал что-либо соображать. Подсветилась надпись: «Жилище кровавой Бэлы». Бэла оказалась громадной куклой на маленьком розовом пони. В руках Бэла держала чёрную книжку с красными страницами. Пони на ходу разваливался, обнажился костяк. Неожиданно Бэла вскинула тряпичные руки, рванула к вагончику, и запустила в него листом, вырванным из книжки. Лист засвистел и гулко врезался в корпус вагончика. Феназепамов ахнул и прикрыл голову руками. В обрушившейся тишине прозвучал тонкий властный голос, заклинавшей нетопырей. Потом опять настала на мгновение тьма и вагончик выехал из тоннеля.

Невозмутимый служащий с обвислыми усами выгрузил Феназепапова, отряхнул его со всех сторон и посмотрел вопросительно.

«Чрезвычайно», — промямлил Феназепамов и поплёлся к девушкам. Ему показалось, что он что-то потерял. На миг почудилось, что в пещере он кого-то оставил, но кого же, если ехал один? Вероятно, это всё кровавая Бэла тянулась к нему из пещерной тьмы и швыряла красные страницы. Феназепамов вздрогнул и угодил в объятья своих спутниц.

— А пойдёмте на колесо обозрения, — дружелюбно сказала девушка в бомбере.

— Не могу, милая, — чрезвычайно приветливо ответила ей девушка в тедди. — У меня от него изжога.

— А мы с Ильюшечкой, — беспредельно ласково сообщила бомбер Феназепамову.

«Какие хорошие, — подумал Феназепамов, поглаживая рукав бомбера. — Обе». И потянулся к рукаву тедди.

Колесо было громадным, уходило в безлунное, свинцовое небо, но бухгалтер разглядел-таки, по привычке в вышине сиреневую мглу и улыбнулся. Феназапапов очень любил сирень и постоянно искал пятилиственные лепестки, на счастье. Он их съедал. Вот и сейчас он чуть стыдливо потянулся к небу, воображая громадное пятилопастное счастье, одно на себя и пусть остальные уходят обиженными, но навстречу ему улыбнулась алыми губами девушка в бомбере.
«Кабинка спускается, — сказала она чарующим голосом. — Смотри, какая чёрненькая. Разве не везение?!»

Кабина, точно, была черноянтарная, с ажурным вензелем на дверце: «Б.Ф», она подхватила их и поплыла ввысь. Девушка рассказывала о своём неудачном опыте самопознания, но Феназепамов слушал её еле-еле, следя за невесть откуда взявшимися призрачными облаками.

Ветка клёна махнула по лицу Феназепамова, он зажмурился, но ветка не унималась. Только уже не хлестала, а нежила, бабалюзила и доверчивый, падкий на телесную негу бухгалтер зажмурился от удовольствия.

Он пропустил пик подъёма и не увидел громадную задумчивую птицу, которая сидела на вершине мощного, рогатого дерева и методично, как механическая открывала, и закрывала клюв. Казалось, она пыталась предупредить всех, кто добирался до высшей точки о чём-то важном, да вот только слова уже и для неё, и для других потеряли смысл.

Пошатываясь, Феназепамов выбрался из кабинки. Ему показалось, что весь Луна-парк замер и вглядывается в него неподвижным, угрюмым взглядом. Но тут же пробежала по парку весёлая трель, раздался хохоток — к нему спешила очаровательная девушка в тедди, с длинным шарфиком. Она махала Феназапамову и кричала: «Я тобой любовалась! Мой бесстрашный рыцарь»!

Они уходили прочь. Но опять у Феназепамова возникло ощущение нелепой утраты, досады от собственной невнимательности. Он обернулся и нашёл, что искал — рекламное изображение жмурящейся от удовольствия девушки, которая пила энергетик «Real wheel». Девушка была изображена на фоне колеса обозрения, в каждой из кабинок которого сидели зажмурившиеся люди и точно так же, как девушка, наслаждались вкусом закруглённой реальности.

«Пришли, любезный. Пора пострелять», — сказала тедди.

Они стояли у тира. Прилавок был освещён, а мишени пропадали в густой тьме.

«Ты любишь стрелять? — спросила тедди. — Все мужчины любят стрелять. Постреливать. Пострелёночек. Пострелюшка».

Только Феназепамов хотел сказать, что тир никто не обслуживает, как девушка оказалась на той стороне стола для прицеливания. Она уверенно двинулась вглубь тира и вот уже замигали, побежали развесёлые фонарики, Феназапамов увидел мишени и вздрогнул. Мишени представляли собой выводок водоплавающих птиц. Тут были кряквы и гоголи, чайки и огари, чернети и лысухи, чомги и гуси, казарки и чирки, крохали и лутки, шилохвосты и поганки. «Откуда я их всех знаю?», — спрашивал себя Феназепамов и не находил ответа.

«Прелесть что за пичужки, — щебетала тем временем тедди, — На наш калининский пруд прилетают. Потешатся и улетают».

Феназепамову что-то смутно не нравилось в этом изобилии пернатых мишеней. Сначала он подумал, что дело в отсутствии лебедей. Не было их, ни белых, ни чёрных. «Как же без лебедей?», — думал он, — Нехорошо, очень нехорошо». И только взглянув через окуляр и поправив настроечный барабанчик он понял, что не так.

Понял и тихо ужаснулся. Ни у одной мишени-птички не было клюва. В глазах Феназепамова помутилось. Девушка тем временем ссыпала на тарелочку пульки и двинула какой-то рычаг. Задняя стенка тира заворчала, загудела, стойка завибрировала, раскрасневшаяся девушка зааплодировала, поддерживая Феназепамова, и он подумал, что, может быть, всё ещё наладится и клювы найдутся и девушка его не оставит.

И точно, когда Феназапамов решительно взялся за винтовку и прицелился, клювы были на месте. Он прицелился в гагару, нажал на спусковой крючок. Гагару испугал гром удара, она перевернулась через себя, но затем приняла прежнее положение. Феназапов удивился, он же попал! Девушка захлопала сильнее и показала бухгалтеру на отвалившийся клюв гагары, который лежал теперь в желобке под мишенями.

«Ах, вот что это самое», — нечленораздельно подумал Феназепамов и выстрелил снова. Он палил и палил, ничего и никого не замечая, мишени крутились, клювы отлетали, над тиром плыл сладкий аромат сандала.

Феназапамов выбил все мишени, но одна пуля оставалась. Под мелодию «Элегии» Массне по задней стенке тира поплыл неизвестно откуда взявшийся белый лебедь, вокруг его шеи был повязан белый шарфик. Бухгалтер взревел и победно выпалил, не прицеливаясь. Он был уверен в себе. Увы, это был промах. Лебедь взмахнул крыльями, сказал три раза «Ха-ха-ха» и скрылся во мраке, куда тут же поспешили и остальные пернатые мишени.

Разгорячённый Феназапамов стремительно шёл по алле Луна-парка, и с каждым шагом чувствовал, что сдувается, точно воздушный шарик.

«Где я? — тоскливо думал Феназапамов, — Зачем я? К чему? Отчего всё время один? И где же выход?».

«Молодой человек, ай да молодой человек», — услышал он чей-то бодрый приятный говорок.
К нему обращался дедушка в телогрейке и валеночках.

«До закрытия пятнадцать минут, выход вон там, — приговаривал он. — Постойте, передохните, зачем так спешить?!»

Феназамов остановился, он был обессилен.

Дедушка стоял около аттракциона «Лебеди». В небольшом бассейне покачивались три белых бамперных электролодочки.

«Лебеди», — прошептал Феназепамов.

«Лебёдушки!», — гордо поправил его дедушка. — Украшение парка… Не хотите ли прокатиться?
Феназепамов отрицательно покачал головой.

«Это правильно, — рассмеялся дедушка. — Лебёдушки норовистые, могут и в воду сбросить. Они всё больше деток катают. А мы уж с вами не детки, верно?».

Феназапамов смотрел, не отрываясь на электролебёдушек. Ему страстно захотелось прикоснуться к ним.

«Да подойдите, не бойтесь», — сказал дедушка. — Протяните руку, они к вам и сами подплывут. Чай не заклюют».

Феназепамов подошёл ближе, протянул руку и вдруг лебёдушки поплыли к нему, потянулась длинными шеями к его ладоням.

«А что же вы ничего не захватили, голубчик? — спросил дедушка из-за плеча. — Обманули их ожидания, ай-яй-яй. Теперь уж ничего не поделаешь, искупайтесь».

Феназепамов почувствовал лёгкий толчок в спину и свалился в бассейн.

Электролебеди подплыли на то место, куда упал бедный бухгалтер и склонили шеи перед дедушкой. Тот достал из кармана телогрейки горсть запаренного зерна и протянул лебёдушкам. Потом достал из другого кармана горсть чёрного проса и бросил в воду.

Когда мелкие круги разошлись, от дна всплыл чёрный лебедь. Белые лебёдушки закружились около него, а лебедь таращил свои глаза на дедушку, а потом жалобно, чуть слышно прищёлкнул красным клювом.
***

«На каком хотите покататься, детки? — спрашивал на следующий день у юных посетителей Луна-парка старый служитель. — Ежели хотите побойчее, то садитесь на лебёдушек, а лебедок наш уж такой смирный красавец. Всё мечтает, всё мечтает, а о чём, и сказать не смеет. Скромен и молчалив!».
И он ласково поглаживал чёрного лебедя по красному носу.

[Reborn S.E.]

Что же, больше работ нет.

У вас есть возможность проголосовать "спасибками" до 25 декабря.

[Reborn S.E.]

Фиксируем результаты:

"Последняя сказка детства" Irishfox (0), TST-master (1), vastmanager (1), +1 = 3 балла
"Чё-чё-чё" Irishfox (0), J-ran (1), marymal (3), Tanya (3), TST-master (1), vastmanager (1), Алёна Турдыкулова (1), +1 = 11 баллов

Победителя определит общее итоговое голосование, в котором голос обычного зрителя будет иметь вес в 1 балл, голос эксперта (Калинина, Валерия, Леданики, Маши, Веба, Ирландского Лиса, Тани, Бардо - будут иметь вес в 3 балла. Вес голоса организатора - 1 балл.
В целях конспирации участник может голосовать сам за себя, но при подведении итогов собственный голос учитываться не будет.

[Reborn S.E.]

Irishfox, поздравляю!

От себя лично: спасибо вам огромное, за доброту, веру в форум, спокойствие и уравновешенность.

Спонсорам: свяжитесь, пожалуйста, с победителем напрямую. Вряд ли нужны посредники для передачи наград.

[Reborn S.E.]

Финальная запись:

а) И нахрена было столько метаться и капризничать по срокам, чтобы потом ничего не отправить на конкурс?
б) Калинин, можете продолжать приходить на форум, но я вашему присутствию тут не рад, и хочу, чтобы вы это знали. Как показала подготовка этого конкурса, мастерство не является залогом ни благородства, ни доброты.